После продажи Евгений Чичваркин дал массу интервью, которые сводились к четырем словам: «да», «нет», «не знаю». Поэтому задание редакции выяснить у него что-то конкретное и серьезное вызвало у автора этих строк мало энтузиазма. Но приказ есть приказ, и пришлось идти в офис «Евросети». Спецназа на Бумажном проезде не было. Евгений вошел в переговорную в белых штанах с принтами, через плечо болталась сумка в виде яркого солнышка, в глазах мерцала легкая грустинка. В руках был мобильный телефон, на который поклонники Чичваркина все время слали эсэмэски в поддержку своего кумира. Вот все, что можно было вытрясти из Евгения в паузах между увлекательным чтением эсэмэсок:
— Вас можно поздравить со сделкой?
— Нет. Мы продали компанию за копейки.
— А за сколько конкретно?
— Напишите: за три копейки. Какая разница, все равно за копейки.
— Зачем же продавать за три копейки? Вас что-то подвигло на это?
— Да. Понимание кризисных явлений, которые сейчас происходят. Опасения в связи со слишком скромной реакцией в первое время со стороны регулятора.
— А со стороны следственного комитета?
— Это никак не влияет.
— Вы чего-то испугались?
— Банкротства.
— То есть это реально?
— Она, эта реальность, для многих компаний еще настанет.
— Как Мамут может спасти «Евросеть» от банкротства?
— Его перефинансируют. У него устойчивый бизнес. Он владеет такими активами, которые наименьшим образом могут пострадать от кризиса, в частности золотодобычей.
— Другие сотовые ритейлеры в таком же положении?
— Да. Виктор Цой пел: «Все говорят, что мы в-месте. Но немногие знают в каком». Я могу сказать в каком.
— Мы можем слово «жопа» напечатать! Не стесняйтесь!
— Вы сами его произнесли.
— Говорят, банки прекратили финансирование «Евросети» еще в августе?
— Не все.
— Неужели все так неустойчиво в сотовой рознице? Неделя без финансирования, и всё?
— На «Титанике» тоже дыра была небольшая.
— Что же будет с сотовой розницей?
— Я думаю, в этом году независимых компаний не останется. Произойдет перераспределение собственности.
— Что ждет покупателя?
— Когда компании объединяются, снижается уровень конкуренции, идет олигополизация или монополизация процесса. Укрупнение всегда бывает во время кризиса. Конкуренции меньше, цены выше, обслуживание — не лучше.
— А есть ли другой сценарий развития? Могут ритейлеры сохранить независимость?
— Да, есть. Для этого государство может снизить НДС до 12 процентов с 2009 года. Все пересчитают прогнозы прибыли на следующий год и перенаправят средства на инвестиции. Надо убрать заградительные пошлины на продовольствие, и люди станут меньше тратить денег на еду. Это снизит инфляционное давление. Одновременно ЦБ может раздать дешевые кредиты банкам пропорционально уставному капиталу. Это, конечно, будет разгонять инфляцию. Но вкупе с дешевеющей едой это сохранит статус-кво по этому показателю. Единственное, начинающих фермеров придется принести в жертву.
— Кстати, о консолидации. А возможно ли ваше слияние с «Эльдорадо»? Ведь новый акционер этой компании — чешский концерн PPF — находится в партнерских отношениях с Мамутом.
— Это вопрос к акционерам «Евросети» и «Эльдорадо». Но я не вижу смысла делать это, так как у нас немного разная клиентура.
— Но ведь на рынке сотового ритейла есть резервы роста. Аналитики мне прислали очень оптимистические расчеты. В этом году объем рынка сотовых телефонов в России вырастет с 7,5 до 10 миллиардов долларов. Или эти прогнозы теперь не сбудутся?
— Резервы есть, и оптимистические прогнозы сбудутся, если не будет кризиса потребления. Пока люди боятся, что все подорожает, и все метут.
— А где именно может быть рост?
— Я вижу три направления. Первое — коммуникаторы вроде Apple iPhone или новинки от Google. И вообще телефоны третьего поколения. Второе — это устройства, поддерживающие технологию DVB-H, мобильное телевидение. Пока в России она только испытывается, ищут частоты. Но я уверен, народ в пробках или на остановке на своем мобильнике будет смотреть футбол или «Похотливые студентки-3». И третье направление — сотовые модемы для доступа в интернет.
И еще. Как только банки восстановятся после кризиса, через салоны можно развивать розничный банковский сегмент.
Кстати, и в количественном отношении резервы роста по торговым точкам есть. У нас на следующий год в Москве и области запланировано 170 и в регионах еще около 200.
— Вы остались руководить «Евросетью». Надолго? Какие задачи перед вами поставил новый собственник?
— Передо мной бесполезно ставить задачи. Я неуправляем. Сроки мы не обговаривали. Никаких официальных контрактов с новым собственником я заключать не планирую.
— Я вообще не понимаю, как управлять пятью тысячами ларьков…
— Салонов! Мои наставления продавцам просты: улыбайтесь, обслуживайте покупателей хорошо, не воруйте, не опаздывайте, много не пейте. Вот и все, что нужно, чтобы стать лидером. Главное — нравиться покупателям. Этого достаточно. Таково мое завещание.
— Мы вас обсуждали и пришли к выводу, что торговля — ваш главный талант. Вы все равно без нее не сможете жить и никуда не денетесь. Так что дальше?
— Открою кафе-мороженое. Это мечта детства. Или буду шить солнечных коников. (Теребит сумочку в виде солнца на боку.) Буду частным предпринимателем. ПБОЮЛ «Чичваркин». Буду заниматься малым и средним бизнесом. Государство будет меня поддерживать.
