Андрей Чернобылец www.expert.ru
Новый виток роста цен на продовольствие неизбежен, считают операторы рынка. И если до сих пор в наибольшем выигрыше оставались сельхозпроизводители, то теперь праздник придет на улицу посредников
Государство держит цены на социально значимые продукты за счет внутренних ресурсов — ретейла и перерабатывающего бизнеса
Фото: Борис Барышников
После одномоментного и пугающего, почти взрывного роста цен на продукты питания в конце прошлого года ситуация сейчас вроде бы вошла в нормальное русло. Но обольщаться не стоит. Достаточно посмотреть на процессы на мировых рынках продовольствия, оценить, каким путем достигнута сегодняшняя видимая стабилизация цен в России и Сибири, чтобы распрощаться с иллюзиями и понять: нас ждет новое повышение стоимости продуктов питания. И рост будет тем больше, чем дольше будут сдерживаться цены административными методами.
Мировой беспорядок
Никто не будет спорить, что понятие «глобализация экономики» обрело сегодня практический смысл для российских потребителей. Если раньше об этом рассуждалось вскользь и зачастую беспредметно, то осенью 2007?го даже далекие от экономики люди узнали много нового и интересного. Например, о мировых ценах на зерно (которые стали расти от повсеместного неурожая) и о производстве биотоплива (для которого используется зерно и от этого дорожает, потому что его становится, соответственно, меньше). Потому что все эти факторы были названы основными причинами начавшегося роста цен на продовольствие. В результате люди весомо и зримо смогли почувствовать, как ударил по их карману неурожай в далекой Австралии — и это в год рекордного урожая в России, когда, казалось бы, это мы должны были взглянуть в будущее с уверенностью, от которой мороз по коже пробрал бы все остальные страны.
Этого не произошло. Россия, включившись в глобальную экономику и став за последние годы ведущим мировым экспортером зерна, в полной мере ощутила на себе последствия мирового зернового кризиса.
К чему все эти воспоминания о былом? Да к тому, что с конца прошлого года и по сей день мало что изменилось. Вернее сказать, ситуация на мировых рынках зерна только ухудшилась. Следовательно, факторы, ведущие к росту цен на продовольствие, никуда не исчезли. Наоборот, их влияние только усиливается — а значит, нужно быть готовым к повторению прошлогодних событий.
Торги на зерно и зернобобовые культуры на мировых биржах в последнее время продолжают закрываться на конец дня досрочно, из-за быстрого увеличения цены до установленных лимитных пределов. За последние несколько недель мировая цена на зерно, аналогичное 3?му классу по отечественной классификации, выросла более чем в полтора раза. На Чикагской зерновой бирже зерно достигло цены в 440 долларов за тонну. В Миннеаполисе мартовский фьючерс на пшеницу HRS побил рекорд в истории бирж США, достигнув 570 долларов за тонну.
Сопоставив цены в Сибири (сейчас цена на всех элеваторах разнится в среднем от 5 до 5,6 тыс. рублей на пшеницу 4?го и от 6 до 6,6 тыс. рублей на пшеницу 3?го классов), надбавив стоимость перевозки зерна до порта погрузки, возврат НДС экспортеру и запретительную экспортную пошлину в размере 40% от таможенной стоимости партии, которая была введена 29 января Правительством РФ, можно понять, что зерно пшеницы 3?го, 4?го класса все еще недооценено. Значит, ценам на товары всей продовольственной цепочки еще есть куда подниматься.
Стоп, машина
С конца 2007 года государство стало предпринимать активные меры для сдерживания роста цен. Были проведены зерновые интервенции, их объем по состоянию на 19 февраля составил 757 тыс. тонн пшеницы (685 тыс. тонн приходится на 3?й класс). Еще одним инструментом борьбы с зашкаливающими ценниками стали экспортные пошлины. Сначала они были установлены на уровне 10% от таможенной стоимости партии, сейчас 40% (но не менее 105 евро за тонну). Также в целях борьбы с реэкспортом через страны Таможенного союза Россия ввела полный запрет на поставки зерна в Белоруссию, Казахстан, Таджикистан и Узбекистан.
В общем, масштаб принятых мер заслуживает уважения. Но в остановке продовольственной инфляции, по мнению операторов рынка, они помогут мало. Заградительная экспортная пошлина вступила в действие уже тогда, когда, по словам президента Союза зернопереработчиков Алтая Виктора Фоминых , весь объем пшеницы, который трейдеры планировали вывезти за пределы России, уже пересек границу. Действительно, согласно предварительным данным Минсельхоза, в этом сельскохозяйственном году к моменту увеличения экспортной пошлины страна уже экспортировала примерно 12,5 млн тонн зерна. Это на четверть больше, чем в прошлом году прогнозировали чиновники Минсельхоза.
Предполагалось, что большая пошлина сможет остановить экспорт зерна, а появившийся излишек стабилизирует рост цен на пшеницу. Но влиять на рынок нечем, поэтому запретительные меры являются формальными и никак не скажутся на стоимости продуктов перемола, считает Виктор Фоминых. Может, смогли бы несколько сбить цены новые интервенции на рынке зерна, но его запасов у государства осталось не так много — примерно 600 тыс. тонн. Если цена на мировом рынке намерена и дальше расти такими же темпами, а это предположение не так уж фантастично в свете последних событий, российский рынок вынужден будет тоже подтягиваться за ним, несмотря на все заградительные препоны.
Держать и не пущать
Нерыночные меры сдерживания цен, которые власти начали применять наряду с вышеперечисленными инструментами, как всегда, оказались более действенными. И стали фактором, который оказывает сегодня на продовольственный рынок наибольшее влияние.
Осенью Правительство РФ заключило соглашение с крупнейшими производителями и продавцами продовольствия о замораживании цен на социально значимые продукты питания. Оно вступило в действие 24 октября 2007 года, а в январе его действие продлено еще на три месяца — до 30 апреля 2008?го.
Давление на торговые сети широко рекламировалось как борьба с посредниками, из-за которых якобы и растут цены на рынке. К счастью, слово «посредник» не успело стать ругательным, и к компаниям-переработчикам , закупающим продукцию как у отечественных, так и у зарубежных сельхозпроизводителей, перерабатывающих ее и поставляющих в магазины, особых экономических санкций применено не было.
Впрочем, им хватило и уже введенного моратория на рост цен в супермаркетах. «Наша компания закупает макароны из пшеницы твердых сортов, произведенные в Казахстане, — рассказывает директор продаж компании «Пассим» (Новосибирск) Андрей Ворожейкин . — Цены на пшеницу твердых сортов выросли там с начала года с 350 до 500 долларов, соответственно, цена на макароны выросла на 34 процента. Похожая ситуация складывается и с мукой, пшеничной крупой и манкой, которые делаются из пшеницы мягких сортов, а также и с основными видами круп. Подорожавший по объективным для нас причинам товар мы можем поставлять в супермаркеты только по прежним, или ненамного большим, ценам — продавцы не могут поднимать планку из-за соглашения по социально значимым продуктам. На местном уровне власти следят за ценами строго, поэтому мы вынуждены даже уходить в минус по некоторым позициям — в надежде не потерять сбыт и потом вернуть упущенное. Ситуация удручающая: на продовольственном рынке фактически идет скрытый рост цен, сдерживать который все труднее, потому что стоимость продуктов держится на прежнем уровне за счет внутренних ресурсов зернопереработчиков и магазинов. И рано или поздно цены подскочат в реальности».
Как уходит сырье
Анализ сибирского рынка говорит о серьезности подобных опасений. За последние недели манка и пшеничная крупа выросли в цене на 10%, макароны — от 15 до 30% в зависимости от производителя и используемого сырья. При этом рынок не достиг стабильности, цены будут продолжать увеличение в силу разных причин.
Например, по макаронам факторы роста — отсутствие запасов нужного зерна в Канаде и Казахстане, двух основных странах, в которых растет данная пшеница.
Рис за последний месяц также подорожал — в основном из-за того, что в декабре Россельхознадзор перекрыл весь его импорт из-за наличия в некоторых партиях генномодифицированных веществ и пестицидов. Сегодня зарубежный рис представлен на российском рынке только продукцией из Таиланда и Китая. Конкуренцию ему составляет краснодарский, в основном поставляемый на рынок федеральным холдингом «Разгуляй». И тот, и другой подорожали более чем на 20%.
Пшено за последние месяцы увеличилось в цене почти вполовину. Причина этого — неурожай проса в Саратовской области и Алтайском крае, основных районах производства. Всего в стране в этом сезоне проса собрано на 70% меньше, чем в прошлом — 421 тыс. тонн, впервые так мало за последние 25 лет. Поэтому повышение цен на него идет постоянно и не остановится — по крайней мере, до нового урожая.
Плохой урожай гороха на Алтае привел к тому, что его стоимость выросла почти на четверть. Фасоль, которая в России не растет и импортируется из Узбекистана, Киргизии и Китая, стоит сегодня более 30 тыс. рублей за тонну — подорожание на 30% за последние месяцы.
«Проблема роста цен не лежит в связке «переработчик–супермаркет». Те и другие зависят от цен сельхозпроизводителей. Мы же абсолютно не заинтересованы в их росте. Стабильная цена в течение года — большего счастья, наверное, трудно для нас придумать. И клиентам тоже надо, чтобы цена была стабильной, чтобы товар в сети был по одной стоимости. А в ситуации постоянного подорожания сырья работа идет в постоянном напряжении», — говорит Андрей Ворожейкин.
Сделаем выводы. Принятым в октябре продовольственным мораторием государство только усилило отток сырья за рубеж. Простой пример. Представьте:, торговой сети недвусмысленно сказали, что наценка у нее должна быть на какой-то продукт 3%. Что делает менеджер, отвечающий за закупки? Говорит поставщику: я не могу взять твой товар дороже определенной цены. У поставщика есть два пути. Или продолжать отпускать товар, тратя собственные ресурсы, или прекратить поставки. В последнем случае производители начинают искать другие пути реализации товара. На постоянно растущем рынке найти перекупщика несложно — и вот продукция уже идет за рубеж.
Участники рынка говорят, что по некоторым категориям продовольствия вышеприведенная схема работает сегодня как часы. В частности, непростая ситуация скоро может сложиться на рынке с подсолнечным маслом — сырье для его производства беспрепятственно утекает из страны.
И вновь продолжается бой
Впрочем, правительство вполне довольно собственными сдерживающими мерами. И уже объявляет, что продолжит применять меры таможенно-тарифной политики по защите отечественного рынка продовольствия. «В прошлом году мы применяли разные специальные инструменты для того, чтобы сбалансировать наши внутренние рынки. Такого рода меры применяются в разных странах. И мы будем продолжать их применять», — сообщила глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина . В первую очередь речь идет о введении сезонных пошлин на плодоовощную продукцию, продолжение и применение временных импортных для защиты внутреннего рынка, особенно — экспортных на пшеницу. Ходят разговоры, что действие заградительной 40?процентной пошлины может продлиться не до 30 апреля, а вообще до нового урожая.
Сделано это будет для того, чтобы заставить сельхозпроизводителей выбросить на рынок зерно, которое они придерживают в надежде еще большего роста цены, или дожидаясь момента, когда перестанет действовать запретительная пошлина и пшеницу можно будет отправить на экспорт. «Производители придерживают сегодня зерно, потому что предложения из других регионов выгоднее, да и все эксперты предрекают только повышение цен, — рассуждает председатель Союза крестьянских (фермерских) формирований Алтайского края Александр Балаков . — Я как производитель могу сказать одно: сегодняшняя цена на зерно отнюдь не позволяет нам шиковать. Мы можем немного поднять зарплату, прикупить технику. Сегодня ведь общее состояние села по технике и зарплате удручающее, и не от того, что все руководители такие бестолковые, а из-за того, что много лет цена на зерно позволяла только еле-еле свести концы с концами. Пора сельскому хозяйству выходить на другой технический уровень, а это значит, что его продукция не сможет оставаться дешевой. Сегодняшняя цена дает производителю возможность нормально жить и развиваться — но при условии, что не будет повышаться стоимость техники, топлива. Если сегодня говорить об удерживании цен, то надо начинать с энергоносителей, запчастей, техники. Крестьяне не поднимают цены: как рынок диктует, так и продаем. Были времена, два года назад, реализовывали зерно и по 2,5 тысячи рублей за тонну. Некуда было деваться».
Быстрее шевелитесь
Долгосрочный тренд на продовольственном рынке направлен на увеличение цен. Ожидаемый в ближайшие годы рост мировых цен на пшеницу и резкое повышение спроса на зерно со стороны животноводческого комплекса России будут способствовать укреплению цен на отечественном зерновом рынке. Динамика цен на муку и на всю продовольственную цепочку будет следовать ценовым тенденциям на рынке зерна. «Мы подсчитали, что если тенденция сохранится, то даже при 40?процентной экспортной пошлине на вывоз зерна цены на пшеницу могут подрасти до восьми и более тысяч за тонну, — говорит Александр Балаков. — Поэтому цены будут расти. Сегодня уже есть предложения со стороны перекупщиков из других регионов, их цена на 400–500 рублей выше, чем у нас. Конечно, при такой продаже возникают определенные проблемы — как осуществить заказ вагонов, погрузку. У кого зерно есть, могут их решать. Я думаю, сегодня нашим переработчикам необходимо закупить как можно больше зерна в этот период, чтобы цена хотя бы на муку у нас на Алтае осталась на уровне, который бы позволил не повысить стоимость хлеба. Иначе, если зерно уйдет в другие регионы, цена на него может подскочить».
Но переработчики, по описанным выше причинам, закупить сырье сегодня вряд ли смогут. Конкурировать со всем мировым рынком они не в состоянии. Изменит ситуацию на рынке продовольствия либо очередной рекордный урожай, либо прекращение политики сдерживания цен нерыночными методами. Регулирование экспортных пошлин, работа с компаниями-сельхозпроизводителями , товарные интервенции — разумных инструментов много, нужно лишь выбирать наиболее действенные и перестать действовать постфактум. Инертность не приносит плодов, властям необходимо увеличить скорость принятия решений, чтобы не реагировать с опозданием, как это и произошло с введением заградительных пошлин.
