Елена Денисова, финансовый директор Chateau le Grand Vostok
Спор наших производителей, будут ли полусладкие вина впредь называться винными напитками или вином, вышел на публику. Статус полусладких вин – вопрос для России не праздный, поскольку все крупные винные производства в стране находятся в исключительной зависимости от реализации этой дешевой во всех отношениях продукции. Поэтому от имени производителей качественного вина хочется привлечь внимание общества к спору: что же такое полусладкое дешевое вино?
Это когда в плохой виноград, выращенный по принципу «чем больше, тем лучше», добавляют гелеобразный концентрат – виноградный сахар. Некоторые производители пытаются представить, будто концентрат – это якобы натуральный виноградный сок, не портящий вино. Настоящий сок, однако, ценен витаминами и микроэлементами, а не сахаром. Из плохого винограда или отходов соковых заводов в Иране или Италии делают концентрат, который является просто виноградным сахаром плохой чистоты. При его разведении получается мутная сладкая жидкость без цвета и запаха – сироп. Он лучше обычного сахара тем, что при лабораторном анализе вина его нельзя выявить.
Это идеальный камуфляж никудышного вина! Этот концентрат льют в плохое кислое недовино на этапе брожения или смешивают уже с готовым перебродившим виноматериалом, чаще нероссийского происхождения, пытаясь исправить его ужасный вкус. При этом, само собой, еще добавляют искусственные ароматизаторы и красители (сильные аллергены, между прочим). Такой продукт не ядовит, но в отсутствие полезных компонентов является просто алкогольным винным напитком, три бутылки его заменяют одну бутылку водки.
При себестоимости в разы ниже, чем у хорошего вина, после законодательных изменений винный напиток будет на полке стоить 100 руб., а самое простое вино – 150 руб. Все разумно. Минимальную цену водки при этом обещают повысить до 200 руб. Так что нынешние потребители полусладких вин продолжат пить именно их, не переходя на водку. При этом им, кстати, совершенно все равно, как это называется – вино или винный напиток.
Зато молодежь, как надеются производители качественных вин, задумается, не взять ли на тусовку пусть меньше, но зато настоящего вина, от которого можно получить удовольствие. Вот это и будет желаемый всеми разумными людьми сдвиг в структуре потребления алкоголя. Нельзя ожидать уменьшения количества выпиваемого населением алкоголя без повышения его качества. Поэтому шаг в отношении плохих вин на законодательном уровне сделан исключительно правильный.
Никто не запрещает пить, как и раньше, самый дешевый на полке алкогольный напиток. Просто выстраивается правильный порядок цен, при котором низкосортные напитки не будут иметь огромного ценового отрыва от недорогих качественных вин. Это хорошо проведенная нашими законодателями работа, за которую им скажут спасибо не ставшие алкоголиками дети.
И не стоит всерьез воспринимать речи о гибели винодельческой отрасли! Ценностью является оздоровление нации, а не отраслевые интересы. Зачем сохранять рабочее место плохого винодела и иранского производителя консервантов? Может, лучше расширять занятость хороших виноградарей на юге России? В добротном виноделии и виноградарстве рабочих мест больше, чем при разведении растворов. Добротные вина в цене почти не вырастут, зато теперь будут выглядеть желанной покупкой по сравнению с винными напитками.
И надо сказать, что лучшие крупные заводы уже многое сделали для масштабного перехода на качественное виноделие. Закон писали много лет, и только через год он потребует назвать винными напитками некачественное полусладкое. Но самое главное – реализовать принятое в законе в жизнь. Уже сегодня, на этапе принятия техрегламента Таможенного союза, российское лобби «сомнительных вин» делает решительную попытку откатить назад все достигнутые позитивные изменения. Защита интересов народа пить полусладкие вина – попытка лоббистов залатать белыми нитками свой производственный карман. Но, к сведению читателей, сами они пьют исключительно сухое качественное вино.
