ПРЕМИЯ ЗА РАБОЧУЮ СИЛУ
— Почему вы решили купить в России существующее производство стиральных машин, а не строить завод с нуля?
— Мы начали продавать нашу продукцию в России в начале 80-х годов, и по мере того, как наши продажи развивались, мы поняли, что существует риск того, что правительство постепенно будет перекрывать кислород, например, установит высокие таможенные пошлины, чтобы защитить местных производителей. Так уже было с холодильниками, для которых были введены достаточно высокие ввозные пошлины.
Между 2005 и 2006 годом мы решили открыть собственное производство в России, это была одна из мер по защите нашего бизнеса. У нас было две возможности: либо построить с нуля завод, либо купить существующий. И на тот момент в России существовал только один завод, который производил стиральные машинки с фронтальной загрузкой — машинки «Вятка», а завод назывался «Веста» (Киров).
На этом предприятии работали люди достаточно квалифицированные и разумные. Правда, сам продукт был полностью устаревшим, оборудование тоже, нам пришлось инвестировать достаточно много в новые производственные линии. В целом на покупку завода и нового оборудования мы инвестировали около 30 млн евро.
— А если бы строили с нуля, во сколько бы это обошлось?
— Мы, скорее всего, потратили бы меньше, потому что нам не пришлось бы покупать компанию. Но мы не считаем, что те дополнительные деньги были потрачены зря, потому что мы приобрели организацию, которая уже была готова к работе. И если бы мы начинали с нуля, чтобы найти и обучить 300—400 квалифицированных рабочих, нам бы пришлось потратить как минимум два-три года. Но когда мы пришли на «Весту», у нас все было достаточно просто. Мы полностью закрыли производство на шесть месяцев, привезли и установили новое оборудование и запустили новые мощности.
— А почему вы тогда отказались от бренда «Вятка»?
— Давайте скажем, что мы заморозили использование бренда. То есть буквально отправили в морозильную камеру. Возможно, мы будем его использовать в будущем, запустим заново. Но пока мы сконцентрированы на двух брендах в России — это Candy и Hoover.
— Насколько по цене отличается техника, которая делается на заводе в Кирове, от той, которая приходит с ваших заводов в Европе?
— В целом ценовая ситуация не очень стабильная из-за колебаний обменного курса. В зависимости от того, высокий или низкий курс рубля, может быть достаточно существенная разница. Но в целом мы экономим благодаря тому, что не платим в России таможенные пошлины. Экономия составляет 5—10%.
И кроме того, нужно учитывать, что локальное производство позволяет нам быть гораздо более гибкими. На российском рынке динамично меняется спрос, и локальное производство позволяет гораздо лучше удовлетворять потребности наших клиентов.
— Помимо России техника, произведенная в Кирове, поставляется на какие-то иные рынки, в другие страны?
— В целом большая часть производства в Кирове предназначена только для российского рынка. Но есть один очень специфический продукт — это узкая стиральная машинка, 33 см, и эта модель производится в данный момент только в России и поставляется во все остальные страны. По всему миру, где Candy представлена.
— В России у вас только сборочное производство или оно включает полный цикл?
— Это полный цикл. Производство точно такое же, как и на наших заводах в Италии, Китае, Германии. И производственный цикл на всех заводах практически одинаков.
ВДВОЕ БОЛЬШЕ ХОЛОДИЛЬНИКОВ
— Как я поняла, вы собираетесь приступить еще и к производству холодильников. Почему было принято такое решение? Потребует ли это дополнительных инвестиций, расширения производства?
— Пока что это только планы. Их реализация будет зависеть в том числе от той поддержки, которую нам окажут на местном уровне. Мы хотели бы начать в следующем сезоне, если все будет хорошо. Инвестиции будут значительными, они фактически удвоятся по сравнению с тем, что мы инвестировали в производство машин. Вложения будут точно такими же, как были в Чехии, где у нас есть завод по выпуску холодильников.
— Если инвестиции удвоятся по сравнению с тем, что было в Кирове, то речь идет о 60 млн долл.?
— Нет, нет, на самом деле это будет половина от того, о чем мы говорили, потому что нам не нужно будет покупать целую компанию. Это будет порядка 15—20 млн долл.
— Для этого придется строить новый корпус или достаточно установки одной новой линии?
— В целом не нужно будет строить новое здание — нужно будет модернизировать существующее здание и расширить его.
— А что будет с заводом в Чехии?
— Он останется. Мы удвоим наше производство холодильников. Пока что их продажи в России незначительны из-за высоких таможенных пошлин. Есть специальный таможенный сбор в размере 0,5 евро за каждый литр холодильника. И если говорить о средней величине холодильника в 200 литров, то получается, что дополнительный сбор достигает 100 евро. И, соответственно, необходимо производить внутри страны, чтобы его избежать.
— Скажите, миф ли это, что техника, произведенная в Европе, лучше российской? Когда та или иная компания переносит производство в Россию и начинает выпускать здесь продукцию, многие в ней разочаровываются — якобы техника ломается чаще. Как вы добиваетесь качества производства?
— Ответ такой же, какой вам дадут и многие другие транснациональные компании. Мы пытаемся полностью воспроизвести производственный процесс в любой из тех стран, где у нас есть фабрики. Оборудование и комплектующие все одни и те же, и вы не сможете отличить стиральную машину, произведенную на нашем заводе в России, от стиральной машины, произведенной в Китае, Германии или Италии. То же можно сказать про Mercedes Benz или Volkswagen — вы не сможете отличить машину, сделанную в той или иной стране, поскольку производственный процесс и оборудование полностью одинаковое в разных странах.
С ШЕСТОГО НА ЧЕТВЕРТОЕ МЕСТО
— Какой у вас был оборот в 2011 году и как он может вырасти, если будет запущено производство холодильников?
— Сейчас около 14 млн долл., и мы рассчитываем, что с запуском новых производственных мощностей это будет 15 млн долл.
— На каком месте российский рынок для вашей компании по объему продаж?
— В данный момент Россия на шестой позиции. И после запуска производства холодильников мы думаем, что Россия будет примерно на четвертом месте.
— А какие рынки сейчас приносят вам наибольший доход?
— Номер один — Великобритания, потом Франция, Италия, Китай и Германия.
— Как переживали кризис рынки, на которых вы присутствуете, и как они из него выходили? Вернулась ли покупательская активность на прежний уровень?
— В 2009 году весь европейский рынок упал где-то на 14 пунктов. Кризис начался примерно в конце 2008 года с банкротством компании Lehman Brothers. И в каждой стране поведение было разное. Например, в России был полный коллапс рынка — снижение на 40% в 2009 году, но при этом достаточно быстрый возврат к докризисным показателям. То есть показатели в 2010—2011 годах вернулись к докризисным — к 2008 году.
В Европе во многих странах рынок не снижался так резко, но в то же время еще не вернулся к докризисным показателям — он по-прежнему остается на достаточно низком уровне. В основном это связано с тем, что в Европе во многих странах, как вы знаете, есть свои экономические проблемы, начиная с Испании и заканчивая Грецией. Кроме того, в самой Италии тоже внутренние экономические проблемы, и в Португалии тоже.
Сейчас рынок в Европе находится на уровне 2002 года. И мы очень удачливы, потому что до начала кризиса мы приобрели компании за пределами ЕС. Кроме России у нас достаточно крупные приобретения были сделаны в Китае и Турции. И это помогло нам компенсировать те потери, которые у нас были в Европе.
— Европейцы сейчас не готовы тратить деньги на замену крупной бытовой техники. А в каких странах покупатели наиболее активны и какое место в этом рейтинге занимает Россия?
— В целом покупка крупной бытовой техники связана с двумя процессами — это либо строительство нового дома, либо переезд в новую квартиру. В Европе оба эти процесса находятся в подавленном состоянии. Поэтому и рынок в таком депрессивном состоянии. В России возврат к докризисному уровню был достаточно быстрый, и в целом рынок недвижимости здесь сейчас в хорошем состоянии. Строятся новые дома, люди покупают новые квартиры и новую технику.
Возьмем другие страны. Китай и Турция — это быстрорастущие рынки. Наша работа там очень успешна. В Китае это связано с целенаправленной политикой правительства, люди получают определенные скидки и льготы, если покупают продукцию, произведенную внутри страны. А в Турции — высокий уровень рождаемости.
— Не было ли у вас планов из-за кризиса закрывать какие-то производства в Европе?
— Мы не планируем закрывать наши производства. В настоящий момент, если говорить о Старой Европе, у нас есть заводы во Франции, Италии и Испании, и они продолжат свою работу.
— А если говорить о ваших финансовых показателях на глобальном уровне, то какая динамика продаж за последние три года и какие планы на 2012 год?
— В Европе пока продолжается рецессия. Соответственно, наши финансовые показатели не растут, и мы не ожидаем никакого сильного роста до того момента, пока не закончится кризис. В целом между 2009 и 2011 годом наш оборот вырос на 3%, до 953 млн евро в прошлом году.
По этому году мы тоже не ожидаем особого роста. Ситуация достаточно сложная: Италия сейчас только входит в начало кризиса, а это очень важный для нас рынок. Падение на итальянском рынке к маю 2012 года составило порядка 16%, поэтому даже если у нас будет рост на остальных рынках, включая Россию, то, учитывая то, что Италия для нас третий рынок, мы надеемся, что, по крайней мере, останемся на том же уровне, на котором были в прошлом году.
Если посмотреть на остальные компании, производящие бытовую технику, у них ситуация такая же. Никто из них, по крайней мере по первому кварталу, не показал существенного роста. Показатели были либо на том же уровне, либо было падение по отношению к прошлому году.
— А в России, получается, рынок все-таки растет?
— В целом ситуация в России замечательная. Мы растем. Нам помогает общий рост рынка. Я не могу сказать, что мы опережаем рынок, но мы растем вместе с ним на том же уровне. РБК
