Шесть ключевых вопросов об экономических перспективах 2015 года
Первый ключевой вопрос: уйдет ли в минус российская экономика?
Другие эксперты дали свои прогнозы по курсу рубля, цене бензина, жилья, о ситуации на автомобильном рынке, о безработице и о самых востребованных профессиях этого года.
Никита Иванович, вот мы и отгуляли эти длинные праздники. Что ждет экономику в январе, мы не слишком подкосили ее?
Никита Масленников: Январь будет продолжением IV квартала прошлого года, который, по всей видимости, покажет отрицательную динамику. Он усугубит негативные процессы, получившие декабрьское ускорение.
Думаю, будет существенное падение по инвестициям, прибыли, строительству и реальным доходам. Темп инфляции, скорее всего, усилится. В целом экономика традиционно в январе потеряет достаточное количество процентных пунктов ВВП в силу исключительно затянутых новогодних каникул, с которыми, конечно, стоило бы в будущем как-то поаккуратнее обращаться.
А как сложится ситуация по году? Давайте по месяцам пройдемся с прогнозом.
Никита Масленников: Очевидно, в феврале-марте нас ждет пик роста цен, сыграет свою роль перелет курсового эффекта. Если бы по валюте все ограничилось только октябрем, первой половиной ноября, я бы сказал: ну да, февраль пройдем, будет самый взлет, затем станет легче. Потому что действуют все новые регулятивные режимы, включенные ЦБ, свободно плавающий курс рубля. Но в конце ноября и в декабре случилась череда черных дат, когда рубль летел на 40 процентов вниз, а доллар и евро брали отметки в 80 и100 рублей.
Потом, естественно, все относительно нормализовалось, но поскольку произошел сдвиг в формировании курсового эффекта, то он переложится на конец февраля – март. Это будут самые напряженные месяцы в году по инфляции.
Затем к первомайским праздникам ситуация начнет постепенно изменяться в сторону снижения темпов инфляции. Не исключаю, ЦБ прав в своих предположениях, что в целом по году мы пройдем с инфляционным темпом чуть более 9 процентов, а может быть, и 9 процентов.
То есть в первом квартале будет пик напряженности, техническая рецессия. Затем некоторое ослабление рецессионной нагрузки во II квартале, III квартал традиционно – затишье. Но пока не понятно, какие тренды будут преобладать в июле-сентябре: равновероятно, может быть улучшение, а может – и ухудшение. Зато в IV квартале появится свет в конце туннеля.
Что, кризис начнет затихать?
Никита Масленников: На мой взгляд, нет однозначной безнадежности в устоявшихся сегодня ощущениях, что кризис будет длиться два-три года. Все не так одноцветно. Да, есть определенные риски. И все будет зависеть от того, как власти и ЦБ с ними справятся.
Первый риск, конечно, цены на нефть?
Если среднегодовая цены на нефть Urals сложится в интервале от 60 до 66 долларов за баррель, тогда потихонечку мы будем выползать с III на IV квартал. Как минимум год при такой конъюнктуре и той тенденции, которая сейчас складывается, потребуется, чтобы сбалансировать спрос и предложение нефти на мировом рынке.
Риск – фундаментальный. И для рубля. И для экономики в целом, которая зависит от отечественной валюты. Ведь состояние рубля влияет на темп роста цен и на кредитную реальность. Здесь все очень напряженно.
Второй риск непосредственно относится к рублю. Это вероятное повышение базовой ставки Федеральным резервом США в начале второго полугодия. И здесь я ожидаю новых скачков курсов валют.
Такие же, как в прошлом году? Не пугайте нас, Никита Иванович!
Какие меры мы реально можем предпринять, чтобы справиться с внешнеэкономическими трудностями, о которых вы только что рассказали?
Никита Масленников: Мы как раз подошли с вами к третьему риску. Глубина спада будет решающим образом определять содержание экономической политики. Санкции, цены на нефть сыграли и, безусловно, продолжают играть по сей день негативную роль. Но они все-таки больше катализаторы процессов, которые подспудно накапливались в нашем российском хозяйстве, а не их первопричина.
А первопричина состоит в недореформированности экономики, потому что мы не все сделали, когда выходили из кризиса 2008-2009 годов. Под нефтегазовым золотым дождем из долларов и евро в нулевые годы с точки зрения структурных реформ, увы, проиграли. И сегодня мы получаем ситуацию, в которой есть и низшая фаза делового цикла, и структурные ограничения, и неэффективность регулирования. У нас получается некий системный кризис существующей модели экономической развития.
Делать-то что в такой ситуации? Диагноз вы поставили. А как лечить будем?
Никита Масленников: Нам нужен стратегический план проведения структурных реформ в российской экономике, чтобы снизить риски рецессии на протяжении этого года и тем самым исключить ее продолжение в 2016 году.
В первую очередь, создать условия, когда экономика прекратила бы генерировать рост издержек. Если мы посмотрим на структуру издержек российских предприятий, то около трети из них это так называемая регулятивная нагрузка. То есть реальные денежные потери из-за всевозможных проверок, произвольных, очень часто нерегламентированных действий правоохранителей разных мастей. Это и неэффективность судопроизводства, тяжелые сроки, бесконечные переносы, неоднозначность решений, особенно по арбитражному суду. Это и бесконечная многомесячная круговерть согласований для разрешений.
Вот собственно это и есть главное направление в структурных реформах. Перезагрузка регулятивной среды. И она уже начинается. Реальный рывок в области структурных реформ предпринят с конца прошлого года Центральным банком, который перешел к трагетированию инфляции и плавающему курсу рубля. И подобный рывок должен быть сегодня поддержан по всем наиболее существенным направлениям. Потому что иначе получается еще один чисто уже управленческий риск – авангардизм денежных властей, с одной стороны, а с другой, все остальное, напоминающее некий обоз, растянувшийся на очень далекое расстояние.
Мне кажется, пока энергетика положительная, если смотреть из января в будущий год. И шансы свести третий риск до минимума довольно весомы. То есть не допустить той глубины рецессии, которую нам сегодня предсказывают при 60 долларов за баррель. Может быть, и 4,6, может быть, и 5,5 процента падения. Может быть, и выше, если мы не сделаем то, что нужно сделать.
С учетом вашего плана выхода из непростой экономической ситуации, как вы считаете, когда рецессия может закончиться? Что хорошего можно ожидать от 2015 года?
Никита Масленников: Главное, хочется надеяться, что этот год не канет в Лету, как период безвременья. На самом деле, мне кажется, что мы в этот год заложим основы – базовые кирпичи, фундамент для выстраивания новой экономической модели России. Это задача года.
Если это получится, тогда, может быть, даже и начало 2016 года будет еще со слабенькой рецессией. Но в следующем году мы уже начнем вставать твердо на ноги и идти хорошим шагом. Если не получится… Об этом даже как-то думать нежелательно. Тогда мы и в 2016 году можем получить рецессию. И даже в 2017-м. Поэтому выбор простой – начинаем сейчас и учимся переходить на новые экономические рельсы.
Вопросы читателей «РГ»
В связи с такими неопределенностями в экономике хотелось бы вас спросить о тех вещах, которые волнуют наших читателей. В 2015 году стоит открывать свой бизнес, менять работу?
Никита Масленников:
Если есть хорошие идеи, если вы четко представляете себе, что вы на основе своего продукта можете создать новый рынок, то время открывать. Потому что кризис всегда чистит площадки для новых участников экономики.
А стоит делать дорогие покупки? Квартиру в ипотеку брать? Земельный участок купить? Машину с помощью а втокредита?
Никита Масленников:
Здесь, я думаю, надо просто смотреть за состоянием рынка, за ставками по кредитам. Как только почувствуете, что, допустим, проценты по автокредитованию начинают снижаться, берите. Видите, что ключевая ставка ЦБ снизилась, соответственно, ипотечные кредиты тоже, где-то какие-то банки начинают их возобновлять, а где-то начинают снижаться ставки – тоже берите. Это приглашение к действию.
Но в целом нужны осторожность и взвешенность. Потому что кризис очень хорошо прочищает сознание. Поэтому здесь надо еще раз посмотреть: может быть, это лишнее, может быть, без этого можно обойтись? Трезво взглянуть на себя и свои потребности.
Семья ведь это тоже экономика? Стоит в этом году задумываться о женитьбе, детях? Одним словом, создавать семью?
Никита Масленников:
У меня ответ, может быть, парадоксальный. Я скажу – да, безусловно! Однозначно, абсолютно стоит! По очень простой причине.
Если семья складывается в такие непростые времена, она потом гораздо крепче. Потому что это совершенно другой уровень доверия в самом начале пути, другая ответственность друг за друга. Это всерьез и надолго. Это по-взрослому. Если есть возможность, если есть взаимное чувство – это надо делать. Не откладывать!
Георгий Панин, Тарас Фомченков, «Российская газета»
