В середине 2016 года были приняты поправки в закон «О торговле», вносящие изменения в отношения между поставщиками и ритейлерами, в частности, ликвидирующие ретро-бонусы. Алексей Григорьев, глава Metro AG в России, рассказал о последствиях принятия этого закона и о том, какие поправки еще предстоят.
В прошлом году закон «О торговле» был действительно ключевой темой, потому что после изменений, внесенных в июле 2016 года, мы претерпели резкий процесс адаптации бизнес-практик к новому регулированию. Основная сложность заключалась в необходимости переходить на новую модель взаимодействия с поставщиками.
Неточность понятийного аппарата и, вообще, качество юридической техники при формировании норм закона привели к тому, что рынок был вынужден ждать разъяснений со стороны государства.
Сначала они последовали со стороны ФАС в сентябре, потом самые важные разъяснения мы получили в ноябре 2016 года, при том что дедлайн адаптации к новому регулированию был установлен 31 декабря. В итоге в отношениях с тысячами поставщикам пришлось переходить на новые контракты в течение считанных недель.
С января 2017 года мы начали работать по условиям нового закона. И сразу последовал очередной шок, вызванный массивными проверками ФАС на предмет соответствия торговых сетей требованиям закона. На торговлю обвалилась масса проверяющих, действовавших не в самом скоординированном режиме. Торговле пришлось отвлечь много сил на работу с проверками, в частности, на подготовку тонн бумажной документации, затребованных проверяющими.
Последствия поправок в закон «О торговли»
Когда перспективы принятия закона еще только обсуждались, торговые сети формулировали возможные риски. Мы говорили об угрозе повышения цен, о потерях малого и среднего бизнеса как со стороны поставщиков, так и стороны ритейлеров, о риске сокращения ассортимента и ввода новых продуктов.
Что мы видим через год с лишним после принятия закона? Во-первых, поставщики лишились возможности управлять продвижением своих товаров в торговых сетях. Упразднение безлимитных маркетинговых и логистических платежей и ограничение всех вознаграждений до 5% привели к тому, что этими инструментами практически пользоваться не приходится. Законодательство построено так, что риск превышения 5% барьера в силу разного рода обстоятельств может наступить очень легко, а из ритейлеров никто не хочет идти на нарушения закона.
Во-вторых, из-за отсутствия маркетинговых инструментов торговые сети стали проявлять большую сдержанность при вводе нового товара. Ведь ритейлерам уже нельзя будет делить риски с поставщиками, если вдруг товар «не пойдет».
В-третьих, из-за ограничения возможности делить маркетинговые риски, торговые сети стали больше ориентироваться на маржинальность товаров. Торговле пришлось сокращать ассортимент за счет менее маржинальных товаров, если это не сказывалось на траффике.
Таким образом, мы видим, что закон «О торговле» сработал совсем не так, как хотели и планировали его инициаторы. А вот те риски, о которых мы предупреждали, во многом сбылись. К счастью, не реализовался риск повышения цены. Здесь, как раз именно сами сети сработали на удержание инфляции на приемлемом уровне. В ходе переговорных компаний с поставщиками у нас получилось сдержать тенденцию повышения закупочных цен, чего добивались поставщики. Ведь мы хорошо понимали, что по экономике наших процессов увеличение закупочных цен товаров пришлось бы транслировать в цену для конечных потребителей, а этого рынок и тогда и сейчас принять никак не может.
Приоритеты регулирования отрасли
Мы видим, что в отсутствие объективной официальной оценки последствий принятия поправок из-за недовольства поправками 2016 года сейчас предпринимаются новые действия по дальнейшему регулированию в сфере торговли. Так, внесен законопроект о запрещении возвратов продовольственной продукции, есть и другие законодательные инициативы.
Здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда одна законодательная инициатива, реализованная не самым эффективным образом, тут же трансформируется в новую, которая способна вызвать новые шоки для рынка.
На наш взгляд, любые новые инициативы нужно заморозить до окончательного анализа и официального разбора последствий принятия поправок в закон «О торговле» 2016 года. Приоритет следует отдать теме саморегулирования. Здесь нужно провести адаптацию Кодекса добросовестных практик к новому закону и усовершенствовать существующие модели и механизмы саморегулирования.
И самое главное – нам нужна четкая государственная стратегия в отношении торговли, потому что рынок переживает столько потрясений, столько непредсказуемых действий со стороны регуляторов, что участникам становится не слишком комфортно на нем работать.
Мы ждем от государства, что государственная политика в Российской Федерации и действия всех ветвей власти в отношении потребительского рынка станут более предсказуемыми и стратегически выверенными.
