Тимур Сазонов, Фонтанка.ру
В Петербурге продолжается негласная борьба между сетевиками и малым бизнесом. О том, когда в Питере началось активное развитие сетевых структур, к чему оно привело и еще может привести, «Фонтанке» рассказал Председатель Санкт-Петербургской Ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка Алексей Третьяков. Тему разговора подсказала, в общем, сама жизнь. Недавно один мой приятель, который занимается поставками продуктов в крупные розничные сети, признался: «Наверное, буду уходить из бизнеса». «Входной билет» неимоверно дорогой, мы постоянно отдаем сетям какие-то штрафы, доплаты и т.д. Если раньше я поставлял до 80 наименований продуктов, то сейчас осталось меньше 20. Чистая прибыль – не более 5-6%. А деваться некуда», — жаловался он. Этот разговор корреспондент «Фонтанки» пересказал Алексею Третьякову. — Началось все в 2005 году, когда осенью был принят пресловутый документ «О концепции развития потребительского рынка Санкт-Петербурга на 2005-2007 годы». В нем стратегической задачей провозглашалось «развитие сетевого принципа организации торговли, привлечение в Санкт-Петербург крупных компаний, занимающихся созданием и эксплуатацией крупных торговых сетей». И малый бизнес сразу стали вырубать под корень. Сразу оговорюсь, сам по себе сетевой формат ни плох и ни хорош. В нем есть свои безусловные плюсы – низкие цены, большой ассортимент товаров и т.д. Но ситуация с гипермаркетами как со змеиным ядом — в малых количествах лекарства, в больших – яд. Вечером в Европе вы никогда не найдете работающего супермаркета. Там знают, что есть еще малый бизнес, которому тоже надо заработать. Сетевой и малый бизнес не должны быть антагонистичны. А у нас получилось по Черномырдину – хотели как лучше, получилось как всегда. - Вы считаете, что это просто банальная ошибка? — Нет, ну коррупционную составляющую отрицать просто бессмысленно, она есть. Но неверно сводить все только к коррупции и злому умыслу. Судя по моим наблюдениям, есть несколько групп чиновников. Одни – да, коррупционеры. Но есть и умные порядочные люди. Просто ошиблись, просчитались. К тому же у меня есть основания полагать, что топ-менеджмент города далеко не всегда при принятии решений получает адекватную и достоверную информацию. Во всем мире сетевая торговля есть – значит, надо импортировать. Однако сейчас уже ситуация критическая – по данным Петростата, на 1 июля 2007 года соотношение совокупного объема продаж крупного розничного бизнеса (а его с большой долей вероятности и можно считать сетевым) и малого таково: 81% против 19%. А еще в 2005 году соотношение было 63% и 37. Да ладно бы просто строили супермаркеты! За два года прошла целенаправленная зачистка малого бизнеса. Чтобы отчитаться перед начальством о реализации концепции, чиновники начали сносить мелкую розницу. Первыми мы потеряли остановочные павильоны. Около 1800 штук. Это значит, что больше полутора тысяч предпринимателей и их работников потеряли работу. Следующий удар – метро. Там было свыше 2 тысяч предпринимателей. А ведь огромное количество объектов строилось на кредитные деньги, срок окупаемости которых несколько лет! Третье. Комплексы мелкорозничной торговли (КМРТ). На рубеже тысячелетий их было 880, а всего через шесть лет – 249. Уже в прошедшем феврале их осталось 219. Сейчас очевидно, что КМРТ в Питере не больше двухсот. Умножьте количество исчезнувших комплексов хотя бы на пятьдесят – по среднему числу торговых точек на одном комплексе – счет разорившихся пойдет на десятки тысяч! Я по опыту предпочитаю умножать на сто. Причем, это только прямой ущерб от перекоса в сторону развития сетей – экономический и социальный. Дальше начинают «сыпаться» смежные отрасли, местный пищепром, например. Производителям оказывается просто некуда сбывать свою продукцию. Возможный выход — изготовление по заказу сетевиков товаров под их торговыми марками — неприемлем, т.к. закупочные цены предлагаются ниже себестоимости. Хотя бы потому, что себестоимость молочных продуктов из натурального молока — 10 рублей за литр, а из новозеландского порошка — 3 рубля. Поскольку сети супер- и гипермаркетов занимают монопольное положение на рынке, они могут диктовать свою волю и поставщикам тоже. Вы уже наслышаны о том, какие условия они могут ставить. Получается, что не сети для нас, а мы для сетей. - Но, похоже, до этого никому нет дела… — Не скажите. Еще в мае прошлого года практически одновременно главы ФАС и МЭРТа Артемьев и Греф выступили с предложениями ограничить сетевую торговлю. Артемьев предлагал снизить порог доминирования раз в пять-шесть. И это нормально. В Европе ограничения действуют — как только ты их превышаешь, у тебя должны начаться сложности с получением пятен под застройку и т.д. Греф предложил тоже любопытную вещь — законодательно запретить создание торговых сетей в городах с населением менее 40 тысяч жителей. У американцев в свое время был печальный опыт. Когда самая большая и агрессивная сеть магазинов в мире — WallMart двинулась по маленьким американским городам, люди столкнулись с очень неприятной вещью — строится гипермаркет и город экономически умирает. Исчезает мелкая розница, а дальше как костяшки домино начинают «сыпаться» все, кто был рядом. Разоряется парикмахер, кондитер, частный врач… Американское правительство решило, что в маленьких городах крупным магазинам делать нечего. Герман Греф тоже предлагал нечто подобное. Эти идеи прозвучали в мае прошлого года. - И что? — Пока ничего. - Но так ведь долго продолжаться не может. Должна же экспансия когда-то закончиться? Рынок не резиновый. — Верно. Если сетевую экспансию не ограничить законодательно, борьба может в итоге привести к созданию нескольких мегакорпораций, которым некуда будет развиваться дальше. И они рухнут. И рынок с ними. С сетевой экспансией трудно бороться еще и потому, что в нашем законодательстве в принципе нет такого термина, как «сетевая торговля». Доходит до анекдотичных вещей. Торговля через автоматы, к примеру, сигаретами, называется вендинговой. Так вот, если завтра с автоматом у вас будет что-нибудь не так, ничего нельзя будет сделать. Согласно законодательству, вендинговой торговли у нас в стране нет. Нет термина «сеть розничных супермаркетов», нет «интернет-магазинов» — таких терминов можно насчитать сотни. Остро назрела необходимость единого федерального закона о розничной торговле, где были бы прописаны все аспекты взаимоотношений малого и крупного розничного бизнеса. Пока же эту сферу регулирует либо региональное законодательство, либо федеральное отраслевое, например, закон о розничной торговле алкоголем. А на самом деле я думаю, что в итоге мы все равно достигнем нужного баланса. Законы экономики и природы еще никто не отменял. Другой вопрос – когда это произойдет и какую цену мы за это заплатим. Ситуацию на рынке «Фонтанке» прокомментировали специалисты Председатель Совета директоров Союза участников потребительского рынка (СУПР), депутат Госдумы Петр Шелищ: — С точки зрения выгоды и удобства, для потребителя, конечно, хороши именно сети. Там действительно цены на товары оказываются ниже, чем в обычных магазинах. К тому же в сетевых магазинах обычно поддерживаются определенные стандарты качества продуктов и обслуживания — покупатель уверен, что завтра он купит такой же продукт, что и вчера. Что, к сожалению, совсем не гарантировано в магазинах малого бизнеса. Но при этом не могу не отметить, что малый бизнес – это еще и сфера занятости огромного количества людей – и в самой торговле, и в товаропроводящей сети. Это вечером человек — ПОКУПАТЕЛЬ. А днем ему зарабатывать нужно. Поэтому государство должно обеспечивать некий баланс интересов малого и крупного бизнеса. Почему в Европе поддерживают, например, своего агрария? Потому что там понимают, что если этого не делать, государству придется дополнительно СОДЕРЖАТЬ миллионы людей, которые в принципе могут это делать и сами. Я против того, что районы Петербурга поощряют в городском соревновании за увеличение доли соотношения «розничные сети-магазины малого бизнеса». Чиновники соревнуются между собой, кто больше построит сетей – это неправильно. А что касается предложений Артемьева и Грефа об ограничении доминирования сетей… Мне кажется, они неисполнимы. Сети – это несколько (или много) магазинов, принадлежащих одному юридическому лицу. Какая, скажите, проблема, если будет нужно, разделить компанию на несколько юридических лиц? Никакой. Я думаю, будет достаточно просто дать право местной власти ограничивать время работы торговых объектов площадью свыше 400 квадратных метров. Причем, только в случае, если доля общей площади таких объектов превысит половину общей площади всех торговых объектов города. В Европе, насколько мне известно, именно так и поступают. Начальник отдела маркетинга компании «Лента» Наталья Ардонская: Надо сказать, что рыночные тенденции неотвратимы. Если рассмотреть показатель концентрации рынка в европейских странах, то станет очевидно, что тенденция к укрупнению бизнеса ритейла характерна в первую очередь для развитых стран. Голландия – 93%, Франция – 88%, Германия – 70%, Великобритания – 67%, Чехия – 27%, Польша – 17% ,Турция – 7%, Россия – 5% (данные «ACNielsen»). Доля сетевой розницы в Санкт-Петебурге действительно высока. Допустим, что показатель концентрации рынка равен 80% (хотя, по другим данным, это 70%). Но более важна другая цифра: сколько компаний делят между собой эту долю. Давайте обратим внимание на показатель по Германии. В этой стране 70% рынка удерживают всего пять компаний. Теперь предлагаю посмотреть, сколько игроков в Петербурге составляют 80% рынка. Судя по данным из отчета РБК за 2006 г.: более 30 компаний!
