Американская компания Timex устремилась в мир роскоши. Специалист по массовому производству недорогих часов сотрудничает с известными итальянскими модными домами Versace, Valentino и Salvatore Ferragamo и приобретает швейцарские бренды. Чтобы закрепиться в верхнем сегменте часового рынка, Timex могут понадобиться годы, считают эксперты.
В июне 2007 г. список глобальных партнеров американской компании Timex пополнился еще одним громким именем. Во Флоренции в средневековом замке на берегу реки Арно гендиректор Timex Group Джо Сантана сообщил о подписании контракта со знаменитым итальянским модным домом Salvatore Ferragamo. Этот шаг поможет Timex закрепиться в самых высоких эшелонах мирового часового рынка, считает Шэннон Эйс, официальный представитель Timex Group. В Ferragamo подтвердили факт заключения сделки, но отказались от дальнейших комментариев.
Это далеко не первая подобная сделка американских часовщиков. В феврале 2007 г. Timex заключила соглашение с итальянской Valentino Fashion Group, недавно приобретенной частным инвестиционным фондом Permira. С еще одним модным домом — Versace компания работает с 2004 г.
В Versace и Valentino отказались от комментариев. Для модных домов выход в часовой бизнес — это относительно простой способ увеличить выручку и прибыль. Это не повредит Salvatore Ferragamo и Versace, которые готовятся к IPO на Миланской фондовой бирже.
“Конкуренция на часовом рынке очень жесткая, — говорил ранее гендиректор Versace Джанкарло ди Ризио в интервью Wall Street Journal. — [Производством и продвижением] часов должны заниматься специалисты”. До 2004 г. Versace самостоятельно занималась производством часов, но затем в результате реструктуризации продала часовое подразделение швейцарскому филиалу Timex. Ему же была передана лицензия на бренд Versace.
Возможная выгода для Timex огромна. Партнерские отношения с ведущими производителями предметов роскоши помогут Timex получить доступ к самому прибыльному сегменту часового рынка. Так, базовая модель часов Versace DV One производства Timex продается за $6700, а модель, украшенная бриллиантами, — за $73 900.
Выход в роскошный сегмент рынка — довольно резкое изменение стратегии для Timex, десятилетиями создававшей себе имидж производителя недорогих часов, “которые не ломаются”.
Впрочем, в последние годы Timex ведет себя весьма последовательно. В октябре 2006 г. она приобрела швейцарский часовой бренд Vincent Berard, под которым производятся ограниченные серии “образцов высокого часового искусства”. Самый дешевый такой образец обойдется покупателю в $13 400.
Параллельно Timex начала производить под собственным брендом часы с более широким набором функций, например с “вечным календарем”, не требующим перестановки даты. Продаются такие часы по-прежнему по цене около $100, но рекламируются в изданиях, рассчитанных на более состоятельную аудиторию.
Чтобы закрепиться в мире высокой моды, Timex могут потребоваться годы, говорит Рене Густафсон, гендиректор международной консалтинговой компании Interbrand, входящей в Omnicom Group. Помешать Timex может родословная. В отличие от большинства своих швейцарских конкурентов Timex была основана в 1854 г. в городке Мидлбери в штате Коннектикут. Швейцарские производители, например Rolex, опираются на многолетние традиции часового мастерства, что создает вокруг них ауру эксклюзивности, говорит Густафсон. “Я не думаю, что в истории Timex найдется что-то подобное”, — отмечает он.
Кроме того, для самой Timex выход на рынок роскоши может обернуться культурным шоком. Например, американским часовщикам придется смириться с тем, что им не стоит акцентировать внимание потребителей на своих связях с известными модными домами, считает Густафсон. Узнав, где на самом деле были произведены часы известной марки, потенциальные покупатели могут и передумать, отмечает он.
Сотрудничество с известными брендами позволит Timeх убедить ритейлеров заняться продвижением своих менее известных марок, считает Джим Хёрли, аналитик нью-йоркской консалтинговой компании Telsey Advisory Group. В результате Timex может получить больше места на полках, отмечает он. (WSJ, 21.06.2007, Григорий Милов)
