Вадим Новиков, ст.н.с. АНХ при Правительстве РФ
специально для www.retail.ru
Основа этого прогноза — простое наблюдение: антимонопольное регулирование враждебно к инновациям. Чем более ново некое явление или практика, тем более подозрительно относятся к нему антимонопольные органы.
Раньше других враждебность антимонопольного регулирования к инновациям заметил Нобелевский лауреат по экономике Рональд Коуз. Он сделал вывод, что «когда экономист обнаруживал что-либо... чего он не понимал, он искал объяснение в монополии. А поскольку мы очень невежественны... число непонимаемых явлений деловой жизни оказывается довольно значительным, а объяснение с помощью монополии – частым». Естественно, от подозрений в монополизме сильнее всего страдают новые деловые явления и практики – должны пройти годы, пока для них найдут объяснения, которые займут место прежних предрассудков. Характерна история торговых сетей США.
Первый в США супермаркет современного типа — с присущим этому формату широким выбором товаров и самообслуживанием — появился в 1948 году в Лос-Анжелесе. Это был пятнадцатый магазин в сети компании «Von's Grocery» и за 10 лет после нововведения количество магазинов этой сети увеличилось до 27. В 1960 г «Von's Grocery», будучи третьей по выручке торговой сетью города, объединилась с шестой по выручке сетью «Shopping Bag». Объединенная компания получила около 7,5% городского рынка. Несмотря на довольно небольшую по современным понятиям долю рынка, слияние было расторгнуто по инициативе антимонопольных органов. Для этого решения суду оказалось достаточным всего двух фактов: сокращения числа «несетевых» магазинов с 5365 в 1950 до 3590 в 1963; и растущего числа слияний. В то время суд хотел подавить саму тенденцию к концентрации и потому не имело значения, что розничный рынок города был и оставался конкурентным непосредственно после слияния.
В течение следующих десятилетий всем — экономистам, регуляторам и публике — стало очевидно, что концентрация несет для потребителей не только риски, но и выгоды, и в большинстве случаев выгоды выше. Так, появление в городе магазина Wal-Mart дает покупателям возможность приобретать товары в среднем на 10% дешевле, чем прежде, в самом магазине Wal-Mart, и еще на 1% снижаются цены во всех остальных магазинах в этом городе. При этом, каждые 10% роста оборота Wal-Mart за счет углубления экономии на масштабе приводят к снижению издержек продажи на 2%, что также приносит пользу потребителю.
Подобные соображения привели к отказу от прежнего осуждения концентрации в розничной торговле. Так в 1997 году специализирующиеся на канцелярских товарах крупные торговые сети США «Staples» и «Office Depot» подали разрешение на слияние. Доля этих сетей составляла 75% соответствующего рынка и в 1966 году доля рынка предопределила бы дело. Однако теперь антимонопольные органы должны были установить, какова будет экономия на масштабе в результате сделки, какую часть этой экономии получат потребители в результате снижения цен и сопоставить этот выигрыш потребителя с возможным ростом цены. Ответ на эти вопросы потребовал нескольких месяцев работы более 10 экономистов с ученой степенью. В конечном счете, слияние «Staples» и «Office Depot» было запрещено. На первый взгляд, результат не изменился: опять запрет. Однако теперь это решение было основано на совсем другом уровне анализа и относилось к компании с совсем иной долей рынка. К положительным эффектам роста крупных сетей стали относиться всерьез.
Подобный путь прошли и многие другие деловые явления и практики. Первоначально установление поставщиком минимальных или максимальных цен перепродажи, раздел территорий между дилерами, продажа в нагрузку и плата за полку рассматривались как способы монополизации или её последствия, и суды выносили решения против применявших эти практики компаний. Однако благодаря работам экономистов впоследствии все эти практики получили не связанные с монополизмом объяснения и сегодня они воспринимаются как нормальный элемент конкуренции. Вслед за этим менялась и позиция судов: однозначный запрет сменялся взвешиванием рисков и выгод для потребителя.
Россия этот путь только начинает — современные торговые форматы и их практики отношений с поставщиками относительно новы. В этой ситуации подозрительность к ним общественности и антимонопольного регулятора вполне естественна, и почти тотальный запрет всех нестандартных договоров между поставщиками и торговцами в законах о конкуренции и торговле не должен удивлять. Однако новизна — болезнь, которая проходит с годами. Предубеждения против явлений и практик, которые являются относительно новыми сегодня, отступят перед данными исследований, многие из которых были сделаны еще в 60-е гг. прошлого века. Регулирование осуждаемых сегодня практик, в том числе в новом Законе о Торговле, наверняка значительно смягчится. Однако на место этих предубеждений придут другие — против явлений и практик, которые могут распространиться в ближайшем будущем: собственных торговых марок и вертикальной интеграции производителей и ритейлеров.
