Cовладелец сети «Магнит» Сергей Галицкий о последствиях принятия закона «О торговле»
Кристина Бусько КоммерсантЪ
Разрабатываемый Министерством экономического развития и торговли законопроект «Об основах госрегулирования торговой деятельности в РФ» стал самой обсуждаемой темой среди ритейлеров в ушедшем году. Основатель сети «Магнит» Сергей Галицкий уверен, что новый закон не нужен, так как сделает бизнес отечественных продуктовых сетей нерентабельным, а саму отрасль — еще более коррумпированной.
— Почему в правительстве считают необходимым принять закон о торговле?
— Почему-то кто-то решил, что мы не договорились с поставщиками. Говорят, что якобы сети завышают цены на продукты, прижимают производителей. Во взаимоотношениях с покупателем розничный бизнес лежит как бы на передовой. Если плохой товар, то говорят не о том, что виноват производитель, а о том, что виновата розничная сеть. Если продавцы хамят в магазине, то не считают, что у нас в обществе проблема. Говорят, что это розничные сети виноваты. Если высокие цены, то не говорят, что выросли цены на продовольственном рынке, а уверены, что розничные сети подняли цены. Это связано с тем, что мы являемся посредниками между производителем и конечным покупателем.
Сейчас отрасль уже регулируют 40 законов и подзаконных актов. Хочу заметить, что ни закона о производителях сантехники, ни о металлургии нет. Почему-то считается, что торговля не относится к реальному сектору экономики. Но мы реальный сектор экономики, и мы сектор экономики очень сложный. Посмотрите на нашу компанию — более 2 тыс. магазинов, парк на 800 автомобилей, восемь логистических центров, 52 тыс. человек работает. Ритейл один из немногих в России секторов экономики, в котором по-настоящему создавались многомиллиардные компании — без участия государства, без государственных фондов, без приватизации, без металлургии, нефти и всех прочих вещей. В отрасли выросли реально блестящие предприниматели — Яковлев (Игорь Яковлев, основатель сети «Эльдорадо».— «Ъ»), Чичваркин (Евгений Чичваркин, «Евросеть».— «Ъ»), Тынкован (Александр Тынкован, «М.Видео».— «Ъ»), Зайцев (Вячеслав Зайцев, «Техносила».— «Ъ»), Власенко (Николай Власенко, «Виктория».— «Ъ») и многие другие. Это фантастически сложный бизнес. Точек контроля неимоверное количество.
— Против каких норм закона больше всего возражают ритейлеры?
— Сейчас документ еще в очень сыром виде, и мы надеемся, что в него все-таки будут внесены изменения. Я думаю, что самая тяжелая норма — это норма доминирования. На встречах с представителями ФАС мы спрашиваем, откуда взялась норма доминирования в 15%? Нам отвечают: существуют такие ограничения по доминированию банков в отдельных странах Европы. Причем тут банки в Европе?! Во-первых, банки — это другой вид деятельности. Во-вторых, почему бы не посмотреть, какие ограничения введены по торговым сетям в Европе? Там нет такой нормы доминирования! Вот в городе 100 магазинов, а у тебя всего 15, как ты можешь доминировать? Мы должны согласовывать с ФАС наше развитие. А вот, например, в маленьком городке с 30 тыс. жителей я открываю один магазин и получаю сразу 30% рынка. Потом я должен получать разрешение на открытие еще одного магазина, и с большой вероятностью мне откажут. Зато следом за мной приходит в этот город гипермаркет и получает сразу 50% рынка, ничего не согласовывая! И таких противоречий в законе миллиард, в каждой строчке.
Почему для аптек и непродуктовой розницы устанавливаются зоны доминирования — федерация, край или область. А для продуктовых магазинов — муниципальное образование. Почему? Все поставщики, которые жалуются на доминирование, обычно работают на регион.
Мы задаем вопрос, почему нас ограничивают, а производителей нет. Например, у Colgate 40-процентная доля рынка сейчас в России. Некоторые молочные производители занимают по 50% местных рынков. Для сравнения, Топ-5 российских ритейлеров контролирует всего не более 6– % всего розничного рынка России. О каком доминировании розничных сетей может вообще идти речь?
— Как может отразиться на отечественных сетях принятие этой нормы?
— Если чиновники не дадут вырасти сетям сейчас, то к 2015 году российских игроков на рынке не останется. Все просто продадут свой бизнес. И иностранцы будут за кордоном в Куршевеле решать, ставить на полку L`Oreal или «Калину». Получится, что отрасль с оборотом в $400– млрд будет иностранной. Так что сейчас государство только себе хуже делает. Нас (ритейлеров.— «Ъ») принял Кашеваров (Андрей Кашеваров, замминистра ФАС .— «Ъ»). Мы попытались донести до него свою позицию и надеемся, что эту норму все-таки уберут из законопроекта. В целом у меня сложилось впечатление, что господин Кашеваров, порядочный, умный человек и действительно хочет сделать нормальный закон. Так что умеренный оптимизм есть.
— Может, на него давят другие ведомства? Как Вы думаете, кто лоббирует закон?
— Я не знаю. Я думаю, что он (Андрей Кашеваров.— «Ъ») глубоко убежден, что сети и правда совсем заелись и убивают производителей. Второе — мне кажется, что действительно есть давление, скорее всего, в лице Минсельхоза. Они пытаются защитить производителя, которому эта защита не нужна. Вот господин Нижегородцев (Тимофей Нижегородцев, начальник управления контроля официальной сферы и торговли центрального аппарата ФАС .— «Ъ») говорит, что из-за того, что мы отжимаем поставщиков, сельское хозяйство не получает достаточного количества денег для развития. Но у них чистая норма прибыли выше в несколько раз, 10– %, у нас — менее 3%. Это нас защищать надо.
— Минсельхоз вроде бы настаивает на законодательном регулировании цен на агропродукцию и даже подготовил об этом главу к закону о торговле…
— Эти нормы по такому принципу написаны: обещают выколоть два глаза, а если выколют один, мы должны радоваться. Минсельхоз лучше бы следил за тем, сколько в стране сажают подсолнечника. А то выходят государственные мужи и говорят, что сельхозпроизводители цены не поднимали на масло, подняли цены сети. Начинаем разбирать вопрос: с чего бы нам вздумалось всем в сентябре месяце договориться и поднять цену? И выясняется, что конечные цены выросли потому, что подсолнечник подорожал в два раза. Если ты занялся розничной торговлей, значит, сразу купил себе билет на войну. Даже бабушка, торгующая семечками на рынке,— это конкурент. Настолько мы жестко конкурируем между собой, что не можем позволить себе завышать цены. Только на основании рыночных цен может сформироваться правильная себестоимость продукции. Этого чиновники понять не могут.
Теперь Минсельхоз хочет установить одинаковые наценки на товары. Но у крупных форматов и у мелких магазинов разная система ценообразования. Магазин у дома платит высокую арендную плату, у него дороже рабочая сила, поэтому и наценки в магазине у него выше. У гипермаркетов аренда стоит меньше. У «Азбуки вкуса» не может быть такая же цена, как у Metro. Хотя бы потому, что «Азбука вкуса» арендует свои магазины в центре города, а Metro торгует на окраинах. В этих сетях нельзя установить одинаковую ценовую политику. Ни производитель, ни розничная сеть не будут торговать себе в убыток. Это полный бред, и предложение Минсельхоза демонстрирует, насколько чиновники не понимают специфику и всю сложность розничного бизнеса.
Далее, Минсельхоз вводит правила работы с поставщиками в одностороннем порядке. Если товар непригоден к употреблению, ответственность ложится на сеть и т. д. А где прописана ответственность поставщика?
— Получается, что производители выиграют от такого закона?
— Производители, которые сейчас молчат, пострадают еще больше нашего. В первую очередь, сильные производители. Потому что, когда нам припишут в каком-то регионе норму доминирования, нас заставят брать местные заводы. Это уже происходит. Например, соотношение алкоголя местного и «приезжего» в Астраханской области мы должны держать в пропорции 70 к 30. И так будет с каждой продукцией. Не важно — хорошего качества или плохого. В этой зоне доминирования будет продаваться не то, что нужно покупателю, не лучший производитель, а то, что необходимо будет на месте закупать.
Сейчас мы определяем, какой товар ставить в сеть, а потом нам будут помогать чиновники из ФАС . В принципе, мы их возьмем в отдел закупок — они же лучше знают, какой товар нужен покупателю. Конечно, это смешно, если бы не было так удивительно. Люди, которые совершенно не имеют никакого отношения к розничной торговле, не понимают ее специфики, не понимают ее внутренности, опираясь на заявления каких-то эфемерных поставщиков, которых нам так и не предъявили, создают целый закон. Вспомните судьбу ЕГАИС — мучились абсолютно все, и чем это закончилось? А история с заменой акцизных марок на алкогольной продукции летом 2006 года? Я сам присутствовал, когда несколько грузовиков с продукцией мы пустили под гусеницы бульдозеров. Никогда не забуду глаза трактористов!
— В октябре сети уже пошли на поводу у правительства и заморозили цены на некоторые товары. «Магнит» тоже участвовал в этом?
— Это наглядный пример. Государство регулирует цены на одни товары, и из-за этого растут цены на другие. Государству нужно было, чтобы мы поддержали цены, мы безмолвно, хотя и не подписывали соглашение, цены сдерживаем. Раз нас просят, мы соглашаемся, но чем-то торгуем в убыток. В принципе, это всегда будет приводить к тому, что, если товар невыгоден для продажи, он всегда будет сниматься с торговли. Например, я знаю, в одной из областей установили фиксированную цену на молоко 3,5% жирности. Сейчас этого молока мы не можем получить от производителя вообще. Потому что им невыгодно по этой цене производить. Он производит его небольшими партиями, для видимости, а мы делаем вид, что им торгуем.
Производителям невыгодно замораживать цены — когда в стране инфляция около 11,5%, то, естественно, растут цены на продукты. Производители, торгуя в убыток, например, молоком, сильно повысили цены на другие товары, например йогурты. Такими методами сдержать инфляцию невозможно, это понятно и студенту 2-го курса экономического вуза.
— В последнем варианте законопроекта МЭРТ отдает региональным администрациям право контролировать размещение объектов торговли, чтобы открытие магазинов и торгцентров было привязано к градостроительным планам. Эту норму сети принимают?
— О, вот это очень интересная тема. Есть город в Ставропольском крае, где нам мэр сейчас не разрешает открыть второй магазин, потому что у него там розничная сеть своя. И ведь он не единственный мэр, у которого собственная розница. Сколько таких мэров…
— Может быть, ФНС в этом законотворчестве поддерживает ритейлеров?
— Нет. Но я считаю, что налоговая должна вмешаться. По одной простой причине. Где они еще найдут отрасль, которая платит им налогов больше, чем зарабатывает прибыли. Налоговая должна вмешаться и сказать: не режьте курицу, которая несет золотые яйца.
— Герман Греф предлагал запретить работать сетевым магазинам после шести часов вечера, но в законопроект это предложение не вошло. Удалось ли ритейлерам отбиться от других ограничений?
— Вы знаете, я был согласен с господином Грефом. Только для начала в Москве в шесть часов вечера закрыли бы все сетевые магазины, и москвичи сошли бы с ума. Это наглядно показало бы, что из себя представляет весь законопроект. И чиновники бы увидели, что такое розничная торговля. Пока нам вообще ничего не удалось убрать. Мы лишь надеемся, нас услышат и учтут мнение ритейлеров!
— Если законопроект все же будет принят в нынешнем виде, конкретно «Магниту» придется корректировать свою стратегию?
— Это не вопрос стратегии. Это лишь вопрос о том, почему каждый новый законопроект ухудшает условия работы того, для кого он создается. Ведь все, что не запрещено, то разрешено…
— Но это может ухудшить условия размещения допэмиссии «Магнита» на Лондонской бирже, намеченного на эту весну? Или, например, заставит вас выйти на рынки стран СНГ?
— На вопросы про SPO я не могу отвечать. Еще есть возможность развития в наших форматах здесь, и мы не планируем выходить на другие рынки. Но как только ФАС нам «запретит» развиваться в России, мы задумаемся по этому поводу.
